С горьким дымом сгорает листва во дворах,
плачут птицы о невыразимом —
это древний, как жизнь, неопознанный страх
не прожить подступившую зиму,
За холмы закатилось луны колесо,
и обсыпала изморозь ночи, —
это тень небытья, разевая лицо,
подступает, под ребра щекочет.
Ничего не возьмем, собираясь вперед,
ни жужжанья пчелы, ни травинки,
ни рыбалки, ни сна, ни над речкой восход,
золотистый, и летний, и стынкий.
Собираясь, оставим земное земле,
но пока еще длится дрожанье,
и душистый рассольник стоит на столе,
и вино, говорят, дорожает,
и осенних цветов золотые шары
загораются над пограничьем,
озаряя собою пустые дворы
и мерцание выкриков птичьих.