Да, эта история вовсе не о любви,
скорее, о том, что ее совсем не бывает.
Она пусть будет — вполне по законам TV —
специальный агент, что воюет и выживает.
Он будет ее напарником — ловок, зол
и сексуален в некоторых моментах.
Но впрочем, раз разговор об этом пошел,
поймите — история вовсе не об агентах.
Есть жанра законы — и мы с тобой не умрем,
но корчиться от одиночества — это можно.
Ее накрывает каждым апрелем
и сентябрем,
как будто незримый кинжал покидает ножны.
Она допивает бутылку (здесь крупный план:
глазищи — орех и зелень, тоска без цели),
и некуда деться. И плотный в окне туман.
И даже стрельба и блядство поднадоели.
Здесь кто-то из зрителей будет скептичен, но
представьте ее — без киношного злого лоска.
…И некуда деться. И выход один — в окно.
И без спецэффектов, увы, получается просто.
И в этот момент, допустим, он ей звонит.
Не то чтоб признаться в любви там, позвать куда-то,
Но он говорит с ней — о том, как горят огни
за тонким стеклом, как город гудит глуховато,
как будут опять — задания и пути,
и он обещает, что снова прикроет спину…
Здесь титры.
Здесь медленно титры будут ползти.
И медленно — вниз — окурок падает в глину.
А я говорила, что это не о любви.
С любовью вообще проблемы — такая осень.
Но знаешь, если понадоблюсь — ты зови,
когда этот город печален и стоголосен,
когда ни в одном дворе не горят фонари,
когда темнота тяжела, плотна, гуталинна…
Бывает, что все, что нужно, — поговорить,
и чтобы был кто-то, кому подставляешь спину.