Я его любила.
Я думала, это восхитительная история.
Мы даже говорили с ним о венчании.
Разумеется, хорошо было только в начале.
Глаза у него были как цветок цикория,
Волосы мягкими, словно кошачья шерсть.
Я думала: это и есть любовь.
Я думала: это есть.
Дальнейшее, по сути, предсказуемо и неважно.
Я тут написала, знаете, а потом удалила.
Это ж не ф-письмо, не травмоговорение, сказать-то страшно,
Это я говорю чо было.
А было так: однажды вечером в октябре
я увидела его спину.
Их называют мавками на Западной Украине.
Черный провал на месте спины,
Бездна.
Проклятая голодная ненасытная бездна.
Если ты встретил мавку – это смерть, железно.
Уведет за опушку леса – и пропадай.
Не расти, трава, не теки, вода.
Не ходи по хате моей, беда.
Но дело-то было не в лесу, вот я и убежала.
Семь этажей, с конца до начала.
Потом сидела в кафе и ела, внезапно оголодав.
Не ходи под кожей моей, беда.
Вечереет рано осенью, темнеет небо.
Я потом поняла, что он никогда человеком-то не был,
Они сразу такими и появляются – без спины,
Где-то зарождаются посреди леса,
Среди черных сосен, среди теней белесых
И наполненной звуками тишины.
У меня наладилось все, не топиться по мавке-то в алкоголе ж.
Ну а нелюдь, понятное дело, не спасешь, не отмолишь.
Уноси мои невзгоды, быстрая речка,
Забирай их, волчок, забирай, лисичка.
И все равно, как бываю в церкви, так ставлю за него свечку.
Просто, видимо, по привычке.