а завтра утром я проснусь другой,
с очищенной морозом головой,
без этого — когда хватаешь воздух,
а он совсем не держит ничего.
не держат стены — дом совсем не свой,
не держат мелкие вещицы — воз тех
забавных мелочей: кофейный кот,
и елочка, и карта на стене.
а завтра я проснусь — и все пройдет,
и сердце успокоится во сне.
но, впрочем, это ложь. поскольку так:
когда она приходит, ни хрена
не сделать с ней. она сама решает,
куда идти. и ты, дитя-дурак
(за двадцать шесть перевалило, нах)
идешь по снегу, тяжело дыша, и
вдали ты различаешь этот свет,
такой прозрачно-синий и живой,
и город изменяется в лице.
он станет — лес. а позже — круговерть
звезд и снежинок по-над ледяной
равниной; и вот этот свет в конце
твоей дороги бьется и горит,
и он — живой, единственно живой,
пульсирует и тянет, как магнит,
и кто-то у тебя над головой
с тобою говорит. не слышно слов.
когда она приходит — ты готов.
иди за ней по этой темноте,
иди за этим светом в темноте,
и вот бегу по снегу,
а затем
я завтра утром пробужусь.
но кем?