Из жухлой травы выбирается самка фазанья,
Уводит, ей кажется, автомобиль от гнезда.
Все больше простора, все тоньше его очертанья,
И хмарь от тумана так благословенно пуста,
Едва лишь виднеется дерево, так одиноко
Дрожащее между степей, уронившее лист,
И, вытянув ветки за ветром, стоит кособоко,
И снова его закрывает туман серебрист.
Такое пространство тягучее, длится и длится,
Донецкие степи в короткий момент тишины.
А все это Бог: даже дерево, даже и птица,
И даже туман сквозь который мы смутно видны.