выходишь к озеру, затягиваешь длинно,
тянется песня, не песня — клокот.
осень пришла, налилась калина,
так и тянет потрогать.
сплетешь венок, наденешь, аки корону,
чем я не красавица, не царица?
мох зеленый сбегает к воде по склону,
паутина в пальцах сосенок серебрится.
Сорока, сорока,
Была белобока,
Кашку варила,
Деток кормила.
через двенадцать ножей перекинься в подполе
так, чтобы выломало спину.
со зреньем иным очнешься, крича от боли,
среди банок, хранящих огурцы и малину.
лети-лети на север, где дня почти не осталось,
где склонились к земле набрякшие травы,
лети-лети на север, мене, текел, фарес,
лети-лети, ничего не исправишь.
Этому дала, этому дала, этому дала, этому дала,
А этому не досталось:
Он сам мал,
Крупы не брал,
По воду не ходил,
Воды не носил,
Дрова не рубил,
Печки не топил.
это не дым из трубы, это призраки, тени,
чего ты приходишь, маленький, чего тебе надо,
расскажу тебе сказку, полную приключений,
положу на окно кусочек молочного шоколада.
Иди, малый, по водицу
На холодную криницу.
Тут пень, тут колода,
Тут мох, тут болото,
Тут холодная водица.
…и никто не вернулся, никто никогда не вернулся.